Татьяна Коршунова - Перешагнуть черту [СИ]

— Немного голова болит, — ответила я.

— Аааа. Ну, ладно. Тогда идем, — Катя взяла Алису за руку, и мы вышли из класса.

Двигаясь по коридору, я постоянно оглядывалась по сторонам и когда мы дошли до лестницы, посмотрела в ту сторону, где находилась злосчастная дверь, за которой лежал труп учительницы. Мне казалось, она вот-вот откроется и из нее выйдет молодая девушка, живая и здоровая.

Возле ног появился Бран. Он шел спокойно, глядя только вперед, словно конвоир. Я попыталась отойти от него, но он как тень, двигался вместе со мной. Катя с Алисой шли молча, лишь иногда оборачиваясь в мою сторону.

Спустившись в фойе, подруга еще раз поблагодарила вахтера и, оказавшись на улице, мы подошли к машине, возле которой в ожидании нас томился водитель. Он нервно закрыл за нами дверь, сел на свое место, бросил оценивающий взгляд на дорогу, и машина сорвалась с места.

— Мы сейчас поедем к тебе? — спросила у Кати Алиса.

— Нет, моя хорошая. Уже поздно. Мы отвезем тебя домой.

— А твоя подруга тоже поедет с нами? — вопрос прозвучал так, словно девочка не хотела этого.

— Нет, — ответила я вместо Кати.

— Видишь. Анкита не хочет! — в глазах Кати нарисовался знак вопроса, но затем, что-то сообразив для себя, добавила: — Сначала отвезем ее, а потом будем дожидаться твою маму дома.

— Хорошо, — радостно ответила девочка.

Выходя из машины, я со всеми попрощалась и захлопнула дверь. Но когда стала подходить к подъезду, услышала оклик Кати. Она вышла из машины и подбежала ко мне.

— Анкита. Извини. Девочка тебя не знает и… — Спасибо вам огромное, а?..

— Все нормально. Дети… Они всегда побаиваются незнакомых людей.

— Да. Наверное. Скажи. Что ты видела? — почти шепотом спросила подруга.

— Учительницу.

— Учительницу? Но… — Катя нахмурилась в непонимании.

— Она… была сегодня. В моем сне. Я узнала ее, но … было уже поздно.

— Что? Она… — догадываясь, подруга прикрыла рот рукой.

— Да. Завтра, а может быть, еще сегодня, ее тело найдут в туалете.

— Капец, — только смогла сказать Катя. — Ладно. Нужно отвезти девочку домой. Я позвоню тебе завтра.

— Хорошо.

Подруга медленно вернулась к машине, и авто сорвалось с места. Под пристальным взглядом Брана я поднялась к себе, разделась, умылась и легла в постель. Было около девяти часов. В такое ранее время я обычно не ложусь спать, но мне быстрее хотелось вырваться из этого мира и окунуться в забытье сновидений. Они стали такими частыми, что, кажется, моя жизнь превратилась в сплошной сон. Лишь иногда, я выплывала из него, чтобы не потерять саму себя. Сохранить хоть капельку той жизни, которая принадлежит мне.

Но дремота никак не хотела накрывать сознание. Мысли путались в воспоминаниях сегодняшнего случая, и глаза, словно чего-то боясь, упорно сопротивлялись закрыться. В конечном итоге, проворочавшись в постели около полутора часов, мой организм сдался — и я уснула.

Нет. Это просто невозможно! Как можно так безрассудно относиться к своей жизни?!.. Не ценить ее и просто не хотеть жить? Сколько радости, в этом сумасшедшем мозгу от того, что он несется вперед. Я не могу понять его стремления и желания. Почему он так поступает? Зачем? Для кого и ради чего?

Как такое может быть? Он мертв. Я сама видела в прошлый раз прыжок, лишивший его жизни. Но я снова вижу сон с его участием. В этот раз, парень несется на мотоцикле. На такой скорости, что ритм сердца зашкаливает, а мысли уносятся куда-то вдаль, вместе с обжигающим тело ветром. Рука на рычаге газа. Быстрее. Еще быстрее. Мотор ревет как зверь. Преграда. Полет, кувырок, падение. Темнота.

Тот самый парень, который совершил самоубийство, спрыгнув с моста, только что разбился на мотоцикле. Может быть, я начинаю сходить с ума? Может быть, мое сознание уже не выдерживает наплыва такого количества информации и превращает ее в месиво?

Мне снова больно. Больно за него. За его жизнь и за его смерть. Словно я потеряла что-то дорогое и близкое. Но я не знаю этого невменяемого парня и, честно говоря, не хочу знать. Он не хочет жить и это очевидно, а с мертвецами у меня разговор короткий. Может быть, в этот раз он явится? Тогда ему придется выслушать все, что я о нем думаю.

Голова раскалывалась, а мне еще на работу идти. Как можно наводить порядок и раскладывать что-то по полочкам, когда у самой все шарики за ролики закатились. Только деваться-то все равно некуда.

Я выпила свой любимый «Аскофен». Из всех препаратов только он был способен привести мою голову в рабочее состояние. Приняла холодный душ, выпила кофе — с некоторых пор чай перестал меня удовлетворять, — и как обычно направилась в библиотеку.

Вышла из подъезда и тут же пожалела, что даже не удосужилась глянуть в окно. Монотонно и нудно моросил дождь. За зонтиком возвращаться было лень и, невзирая на всю мерзопакостность погоды, я двинулась вперед, рискуя намокнуть и, как следствие, простудиться. Небо было затянуто серыми тучами и лишь изредка сквозь них виднелись светлые проблески белых облаков. В такую погоду меня одолевает меланхолия, крепко сковывая движения и мысли.

Сильно намокнуть я не успела, но чувство влажности и липнущей к телу одежды опустили мое и так не высокое расположение духа до нижней отметки.

— Шо, дочка? Зонтик забыла? Не хорошо. Не хорошо, — встретив меня у входа, дедушка-сторож недовольно посмотрел на промокшую библиотекаршу и покачал головой.

Я лишь криво улыбнулась, взяла ключ от кабинета и поднялась на свой этаж. Оказавшись в, до боли знакомом, помещении, оценила фронт работы на сегодня, и настроение еще больше опустилось — практически до депрессии.

На столе меня ждала маленькая стопочка книг, с которой я расправлюсь от силы за час. А что потом? Чем заняться? Скитаться между стеллажей и посматривать на часы, стрелки которых будут двигаться так медленно, что день покажется вечностью?

Открыла сумку, чтобы достать мобильный, и вспомнила про бланки, которые дала мне Катя. Сегодня подходящий день заняться ими. Я достала файл с бумагами и положила на край стола, чтобы не забыть. Ввела в базу данных книги, рассортировала по местам и, схватив бланки для справок, отправилась в отдел кадров.

— Здравствуйте, Нелли Борисовна, — обратилась я к молодой женщине лет тридцати пяти.

Она сидела за столом и что-то заполняла. Увидев меня, мило улыбнулась и указала на длинный кожаный диван.

— Здравствуй, Анкита. У тебя что-то срочное?

— Нет. Я…

— Тогда присядь. Пару минут подожди, я с табелем закончу, — попросила женщина.